Паутина вероятности - Страница 101

101

— Нитка-3! Нитка-3! Я полсотни второй, справа восемь ориентир два! Вижу противника, «секты» справа восемь! Как принял?.. держу, держу их — Голос прерывался стуком очередей, ухнул разрыв гранаты, потом командир долговцев с позывным «52» снова торопливо заговорил — Блокирован возле жилого дома, тут гвардейцы в «экзах» — Треск и свист прерывающийся яростной стрельбой — Не устоим…. Отступать не…. Суки, выхватили?! Нитка-3! Я полсотни второй, блокирован! Есть угроза окружения, иду на прорыв квадрат 12–41, право пятнадцать, ориентир четыре. Дайте движуху навстречу, иначе задавят…. У меня потери — шесть «двести», девять «триста»!..

Потом сигнал пропал и больше не появился. Зато в том месте возникло три кружка означавшие радиообмен сектантов. Это были уже окраины радарного комплекса. Долговцы шли бок обок со «Свободой», но обе группировки флангами не соприкасались. Чем сектанты воспользовались в полой мере, рассекая наступавших и изолируя правый и соответственно, левый фланги наступающих. Колючая волна боевой злости затопила всю грудь, подступая к горлу.

Воякам было чуть легче: вертушки грамотно стригли позиции противника с воздуха и временами эфир взрывался матерными похвалами летунам. Но техника, которую военные тоже вытащили в поле почти вся встала. Экипажи БМП и БТР-ов стали лёгкой добычей сектантских пулемётных расчетов и снайперов. Какой идиот придумал тащить проблемную технику так глубоко в Зону?..

«Свободные» уже не стесняясь гутарили по-английски, часто слышалась лающая, отрывистая немецкая речь и трескучий польский говор. Из всей мешанины переговоров и картины вырисовывающейся на карте ПДА, я понял, что пока штурмующие успешно выдавливают сектантов к Припяти. Скоро бой докатился и до нас, стали слышны далёкие звуки перестрелки, пару раз грохнули разрывы кто-то бил из малокалиберной безоткатки, неотвратимо приближающегося к посёлку. Я растолкал артельщиков и собрав всех шёпотом приказал:

— Скоро тут будет жарко, пора отрываться. Как только отойдём от селения на километр и свернём на просёлок ведущий к берегу — по сигналу гасим сопровождение. Всё как учил, стараемся не шуметь, а теперь тихо спим дальше.

Все разошлись по углам, когда на пороге появился Бурун. Проводник не был встревожен, но некоторая нервозность сквозила в каждом его жесте: он то нервно перекладывал автомат из руки в руку, то оглядываясь назад прислушивался к звукам приближающегося боя.

— Надо сбираться, панове! Отступники прорвались, скоро будут штурмовать село, можем не успеть.

Я поднял на него якобы сонный взгляд и с хрипотцой только что проснувшегося человека пробурчал:

— А какого хрена ночью не вышли, пока стрельбы не было? Сколько раз повторять: не нужны мне ваши секреты, хочу просто вывести ребят из Зоны и забыть, что всё это было. Собирай своих, Сусанин, ити вас всех!

Бурун изменился в лице, но ничего не ответив, скрылся во дворе. Понятно, что он и сам бы вышел ночью, так действительно было вернее всего поступить. Но это если ведёшь своих, за которыми не нужен постоянный догляд. А так, мы вроде как под присмотром и в случае чего никуда не денемся — днём искать значительно легче. Подспудно, я старался вывести провожатого из себя, заставляя нервничать, даже бояться. И судя по взглядам, которые сектант кидал в нашу сторону, это удалось: теперь он подозревал меня только в трусости и желании любой ценой свалить, спасти свою драгоценную шкуру. Поэтому, когда вышли, коробочка вокруг нас стала чуть просторней, сектанты почти не обращали на тех, кого вели ни какого внимания. Видимо Бурун поставил своим задачу ускорить темп, а не пасти нас. Поэтому конвоиры смотрели больше по сторонам и назад, вслушиваясь в приближающуюся канонаду. Через полчаса вся наша компания вошла в зону довольно густых лесопосадок и проводник резко свернул на северо-запад, в воздухе запахло речной сыростью, счётчики радиации стали потрескивать чаще. Я аккуратно осмотрелся и поправил «душегубку», опустив маску на лицо. Ребята подобрались и…. Затрещала рация проводника. Тот отошёл метра на четыре и что-то забормотал в кулак, стараясь быть неуслышанным со стороны. Дождавшись, когда он закончит говорить, я приостановился и поправив поясной ремень, резко припав на колено три раза выстрелил из одновременно выхваченного пистолета в голову и спину Буруна. Немецкий пистоль не подвёл — проводника словно сдёрнуло с места и на полушаге он ткнулся носом в землю. В такие моменты все чувства необычайно обостряются и я почти спиной ощущал, как ребята тоже начали работать с конвоем. Неожиданно, напряжённую тишину разорвал крик. Бурун ещё падал, а я уже разворачивался лицом назад- один из конвойных блокировал руку Слона с ножом и повалив артельщика на землю покатился с ним в обнимку на обочину грунтовки по которой мы всё это время шли. Всё бы ничего, только вот именно там, угнездилась «воронка», жадно сосущая воздух и казалось, подрагивающая в предвкушении новой добычи. Не думая ни секунды я поймал в прицел голову сектанта и уловив миг выстрелил два раза. Парень был в шлеме. Но как и в случае с Буруном, горшок сектанту не помог — его голова дёрнулась, но хватка не ослабла. К отцу ринулся Андрон и добивший своего клиента Денис. Слона почти выдернули из цепких лап аномалии, а сектанта затянуло в то же мгновение с громким чмокающим звуком, тот даже вскрикнуть не успел.

Оглядевшись я понял, что всё кончено: сектанты легли почти одновременно, инцидент с противником Слона был единственной фальшивой нотой в общей симфонии. Сам ветеран сидел на поваленном телеграфном столбе и тяжко дышал, потирая запястье правой руки. Присев рядом поинтересовался:

101