Паутина вероятности - Страница 38

— Чего хочешь?

— Отомстить — Несмотря на серьёзность претензии, голос паука был ровен и даже бесстрастен.

— Я непротив: Зона не так велика, пересечёмся.

— Ты не понял, самозванец. Умрёшь не ты, я убью твою женщину и сделаю это уже очень скоро. Ты сам издохнешь от тоски и бессилия.

— Сильные слова, Тал. Но на клоунов у меня нет времени. Делай что сможешь, и в случае чего — не обессудь. Отбой.

Вызов повторился, но я больше не отвечал. Кто бы там не скрывался за позывным, скорее всего это игра, призванная вывести из равновесия или уточнить моё местоположение. Какой бы властью не обладал паук, те кто его нанял, безусловно не так глупы, чтобы уничтожить единственного человека с помощью которой можно было бы оказать на меня давление здесь и сейчас.

В случае же если Даше действительно грозит реальная возможность умереть, то ринувшись напролом, я ничего не смогу сделать и тем более поквитаться с похитителями. Само собой сознание того, что Даше грозит гибель, штука неприятная, но моя девочка не кисейная барышня, а я не слезливый истерик, поэтому отбросив нахлынувшие было чувства, я в прежнем темпе зашагал к бункеру Сидоровича. Старый торгаш пусть хоть на коленях стоит — пока не разберусь с пауками и не доставлю девчонку к отцу на Малый кордон, где уж с ней точно ничего произойти не может, разговора о спасении мира не получится. А будет нужда, так вообще вывезти её из Зоны, к родне. Пока тут идёт фестиваль на звание «Повелитель Зоны», лучше чтобы ничто от дел не отвлекало, хотя скорее всего девушка взбрыкнёт и придётся следить ещё и за ней…

Миновав видимый за километр «секрет» людей Волка (у всех у них была нашита треугольная чёрная эмблема с белой волчьей головой, на рукавах комбезов и штормовок) и перешагнув сторожок растяжки, я беспрепятственно обошёл деревню новичков с юго-запада, тихо выйдя к холму, где по прежнему сквозь распахнутые настежь двери светил жёлтым светом дверной проём входа в бункер торговца. Всё снова вернулось туда, где и началось. Исходная точка. Это означало только одно: события снова пойдут по новому витку. Всё стало на нули, обновилось. Не торопясь спустился вниз по ступенькам и прошёл к конторке. Торговец даже не подняв головы буркнул что-то вроде: кидай хабар на стойку, жди. Я вынул из РД тубус и молча поставил его на стойку перед самым носом Сидоровича. Руки его замерли над клавиатурой ноутбука и он медленно поднял глаза от экрана и с видимым опасением глянул на меня, но узнав снова закаменел лицом, приняв свой обычный вид «плавали — знаем». Чуть более хриплым голосом, иногда сбивающимся на фальцет, он поинтересовался:

— Кто тебе это дал?

— Кровосос. Большой фиолетовый кровосос с металлическим посохом. Сказал отнести тебе и передать слово в слово то, что я сказал ему. Интересно послушать?

— Говори — Голос торговца звучал теперь очень глухо с какими-то новыми обертонами. Было похоже на отчаянье.

— Я сказал, что снова отнесу его вам. И ещё сказал, что не желаю вмешиваться в местные разборки только потому, что вроде как обязан это сделать. Перед вами у меня нет долгов, а какие были, уже уплачены сполна. Я не пойду на смерть сам и не поведу своих друзей в пекло, просто не вижу для этого ни одной причины.

— Это всё? — Сидорович не был обескуражен, как можно было бы предположить. Опять повторилась странная ситуация как и в кругу соплеменников Охотника. По всему получалось, что я говорю и делаю то, чего от меня ожидают или как будто всё это уже происходило, но я этого не помню. Странное это ощущение, вроде как играешь какую-то роль и читаешь заранее заготовленный текст, сам не понимая, как его выучил…

— Всё. Теперь я пойду к Одесситу — А вот этого от меня не ожидали. Сидорович снова утратил спокойствие и как-то тревожно глянул на дисплей портативного компьютера. Спасибо, Тихон, видимо я всё же разорвал некую последовательность…

— Мишка сейчас пьёт сильно. Лавку свою закрыл, третью неделю уже не показывается. Не ходи, может через дверь шмальнуть.

— Я рискну, есть разговор к нему и привет от старого друга нужно передать.

— Он не обрадуется, даже если ты скажешь, что его Сонька воскресла. Бесполезно это всё.

— А мне и нет нужды его радовать, просто нужна кое-какая информация.

— Ну — ну… Попробуй, чего я уговариваю-то.

С этим, торговец убрал тубус под стол, а сам снова защёлкал клавишами ноутбука, более не обращая на меня внимания. Однако мои последние слова и намеренья его сильно поразили и испугали, как будто я сделал нечто неожиданное. В тамбуре ощущалось скрытое напряжение, воздух прямо таки звенел. Ничего больше не говоря, я приторочил РД на плечи и, взяв автомат поудобнее, вышел на свежий воздух. На деревню уже опускались сумерки, как и раньше у костра тренькала гитара, бродяги лениво перебрасывались словами, кто-то смеялся. Из «Тошниловки» доносились звуки драки и тоскливо выл тюремный бард. Как всегда это было нечто жалостливое и насквозь фальшивое, как жалобы профессионального попрошайки.

Волка у «вечного огня» не было, поэтому удалось без разговоров проникнуть в подвал, где размещался оружейный магазинчик Одессита. Дверь действительно оказалась запертой изнутри и пришлось пару раз сильно долбануть по ней кулаком. Прислушавшись, удалось расслышать неизменного Джима Моррисона и его самую заезженную и, пожалуй, самую сильную композицию «This is the End». Потом послышались звуки падающей стеклянной тары и всё стихло. Глянув на часы, решил ничего пока не предпринимать: оружейник может бухать ещё не одну неделю, но кто-то же носит ему горючее. Поэтому лучше подождать пока этот некто выйдет и вернётся и просто войти следом. А пока я развернулся и, поднявшись на верх, направился к «Тошниловке». Время было к ужину, а сытная еда и пяток часов сна — это то, что надо сейчас: переход и поиски хоть и не утомили, но пока было больше пустых угроз и туманных намёков, нежели реальных опасностей. Думаю, что после еды и сна поступят первые данные от Норда, которые следует проанализировать и начать наращивать мясо на костяк наметившегося плана устранения Салима.