Паутина вероятности - Страница 72

Ощущения трудно описать словами достаточно точно: всё подёрнулось багровым туманом, с чёрными и синими пятнами. Знакомые контуры и очертания фигур исчезли, уступив место танцу красных, малиновых и иногда фиолетово-чёрных теней…

— ИЩИ ФИОЛЕТОВУЮ ТЕНЬ, ПОХОЖУЮ НА ЖДУЩЕГО-В ТЕМНОТЕ — Голос Охотника эхом отдавался в сознании, и из него исчезли скрипучие интонации, появлявшиеся во время обычного разговора, когда побратим использовал свой плохо приспособленный для этих целей речевой аппарат — ТЕНЬ БУДЕТ ПРЯТАТЬСЯ, НЕ УПУСТИ ЕЁ. ВРЕМЕНИ НЕ ТАК МНОГО: КАК ТОЛЬКО ТЕНЬ ПОЙМЁТ. ЧТО ТЫ ИЩЕШЬ ЕЁ — МОЗГ РАБА СГОРИТ, А ТЕБЯ ОТБРОСИТ НАЗАД. ИЩИ, Я БУДУ НАПРАВЛЯТЬ.

Ничего похожего мне раньше испытывать не доводилось. От ощущения блуждания в пространстве, где нет понятий вроде «верх» или «низ», сначала было непосебе. Тени, казалось, свивались в клубки, словно змеи, или стайками разлетались в стороны при моём приближении… Но вот мелькнули знакомые очертания шестилапого силуэта. Я сразу укрылся в красном мареве, выжидая пока паук покажется полностью. Фиолетовый фантом не двигался, покачиваясь в пространстве… Нет, это была ловчая сеть: теперь я ясно видел тонкие нити опутывающие всё вокруг. А я сам висел совсем рядом с одной такой нитью, метрах в десяти, если к тому месту где я очутился, можно применить обычную систему измерения. Теперь всё замерло, паук висел в центре сети и вяло шевелил холицерами, чуть дёргая то одну, то другую нить паутины.

— ТЕПЕРЬ СКОНЦЕНТРИРУЙСЯ И ПРЕДСТАВЬ В РУКАХ ОРУЖИЕ.

— Какого типа?

— ТО, КАКОЕ ТЕБЕ БОЛЬШЕ НРАВИТСЯ И ПРИВЫЧНО В ОБРАЩЕНИИ. ПОТОМ АТАКУЙ. ПАУК ДОЛЖЕН ИСЧЕЗНУТЬ. СЕЙЧАС!

Подхлёстнутый окриком. Я почти не думая вскинул пистолет и выстрелил фантому в голову раз пять. Тень дернулась, я почти явственно услышал крик Лома, который до этого был погружён побратимом в транс и связан, для верности.

Но паук не умер. Фиолетовая тень быстро сориентировалась и вот уже паук шустро приближался ко мне, припадая на левый бок. Всё-таки я его задел!.. Я продолжал вести огонь, с тем, чтобы воображаемые пули попадали в головогрудь, где размещались мозг и глаза инопланетного наёмника. Но всё тщетно — вот уже фиолетовый с чёрными нитями прожилок по всему телу паук снова как тогда на Пустоши, поднялся на дыбы и занёс для удара две передние лапы…

— НОЖ! БЕЙ ЕГО КЛИНКОМ, КОТОРЫЙ НОСИШЬ С СОБОЙ ВСЕГДА!..

Опять на инстинктах я вынул НР, с перекатом метнулся вперёд и в последней фазе движения ударил ножом прямо в аморфное сплетение чёрного и фиолетового в том месте, где у настоящего паука должно быть брюхо. Я бил и бил, пока не понял, что просто пластаю пустое пространство перед собой, фантом растаял.

— ОТЛИЧНО, БРАТ! ТЕПЕРЬ СТРАЖ МЁРТВ И НАМ НАДО ЗАМЕНИТЬ ЕГО НА НОВОГО. КАКОЙ ЗВЕРЬ ТЕБЕ ПО ДУШЕ?

— Волк — Я отправил мыслеобраз Охотнику — Мне нравится полярный волк.

— ХОРОШО. СТРАННЫЙ ЗВЕРЬ, ТАКОЙ ЖЕ ОХОТНИК, КАК И МЫ С ТОБОЙ. ПОЗОВИ ЕГО СЮДА.

Я представил полярного белого волка, которого видел в природных условиях всего раз в жизни. И вот белая тень скользнула в фиолетовый сумрак, всё разительно изменилось: появился ландшафт. Фиолетовое и чёрное исчезло из разума, погружённого в транс уголовника. Теперь это была типичная полярная пустыня, какой я её помнил. Тень волка обрела форму и объём, посмотрев на меня светящимися изнутри голубыми как лёд под солнцем глазами. Тени и неяркий рассеянный свет играли на белом, чуть с желтинкой, меху зверя. Потом волк, задрав голову к чёрному с оранжевыми точками звёзд небу, издал пронзительный вой. Затем повернулся всем корпусом ко мне и уставился прямо в душу долгим взглядом бездонных, совершенно синих глаз, испускающих внутренний свет. Ощущения узнавания, тепла и радости наполнили моё сознание, стало удивительно спокойно и радостно на душе.

— ТЕПЕРЬ ЭТОТ ЗВЕРЬ НЕ ДАСТ РАБУ ДАЖЕ ЗАМЫСЛИТЬ ЗЛО ПРОТИВ ТЕБЯ И БУДЕТ ДРАТЬСЯ СО ВСЯКИМ, КОГО НЕ УЗНАЕТ. ЭТО СИЛЬНЫЙ ОБРАЗ, ЗВЕРЬ БУДЕТ ХОРОШИМ СТОРОЖЕМ. ПОЙДЁМ ОТСЮДА, ПУСТЬ РАБ СПИТ, ТЕПЕРЬ ОН ТВОЙ.

Волк вскочил и ещё раз, как бы запечатлевая наши с побратимом образы в памяти, длинными прыжками понёсся по равнине в сторону горных пиков на горизонте. Мираж растаял, я снова очутился в лесу, рядом с телом Лома, который с удивительно умиротворённым выражением лица похрапывал.

— РАЗВЯЖИ ЕГО, ТЕПЕРЬ ОН НЕ ОПАСЕН. ПОПРОБУЙ УБИТЬ ВТОРОГО СТРАЖА. НО НЕ ПОДМЕНЯЙ ЕГО В СОЗНАНИИ СТАРОГО РАБА СВОИМ ОБРАЗОМ, РАБ МОЖЕТ НЕ ВЫДЕРЖАТЬ. ПРОСТО ОТДАЙ ПРИКАЗ НИОЧЁМ НЕ ДУМАТЬ, А МОЛОДОМУ РАБУ СКАЖИ СЛОВО. ЛЮБОЕ КАКОЕ ЗАХОЧЕШЬ, И ТОГДА СТАРЫЙ РАБ УСЛЫШАВ ЕГО ОТ МОЛОДОГО, САМ СТАНЕТ ИСКАТЬ СМЕРТИ.

Убить второго стража было и проще, и труднее одновременно: слабый, исковерканный разум Борова, представлял собой некое подобие штормящего моря. Течениями и завихрениями меня кидало из стоны в стону. Сбивая с пути. Но и Стражу было не просто, поскольку его паутина тряслась и сигнальные нити всё время рвались, то в одном, то в другом месте. На этот раз я не стал заморачиваться и просто прыгнул на занятого починкой сети Стража сверху и тремя точными ударами ножа уничтожил фантом. После первой схватки, это оказалось проще, стали очевидны уязвимые места Стража.

— ТЕПЕРЬ ДОЖДИСЬ, ПОКА ЦЕНТР ПАУТИНЫ РАСПАДЁТСЯ И ИСЧЕЗНЕТ. НЕ УПУСТИ ЭТОТ МОМЕНТ И КОГДА ОН НАСТАНЕТ — ГОВОРИ СЛОВО!

Фиолетово-чёрный сумрак таял, вместе с ним исчезала и сеть. Прошло, кажется, около тысячи лет ожидания, прежде чем центр паутины сначала слабо замерцал, а потом растаял вовсе…

— СЕЙЧАС!..

— Туз червей!